Город, который будет [сборник 1982, худ. Ю. Гершкович] - Феликс Григорьевич Лев

керосин, делают капрон, резину, разноцветные краски и даже большие пластмассовые пароходы.

А тот иностранец, который когда-то сюда приезжал, всё наврал. Он просто хотел, чтобы мы у него за деньги покупали его нефть, а про свою бы не знали.

Портфель

Учился я в школе. Носил на спине потрёпанный ранец. Он мне ещё от братьев достался, а я его донашивал.

Стал студентом — купил на стипендию коричневый картонный чемоданчик. Туда у меня всё втискивалось: и учебники, и толстые тетради, и завтрак в газете, а когда на каток идти, то даже длинные беговые коньки с ботинками.

С войны я привёз плоскую офицерскую планшетку: с одной стороны прозрачная слюда, а с другой — гладкая кожа.

Стал я с планшеткой на работу ходить. Планшетка красивая да и дорога́ она мне: я её всю войну проносил!

Одно плохо: мало в планшетку вмещается. Она ведь только для карты и карандаша, а у меня и книги, и чертежи, и линейка счётная.

И вот узнали как-то товарищи на работе про мой день рождения — подарили мне толстущий жёлтый портфель.

Вот те на́! Никогда в жизни портфелей не носил. С двумя блестящими медными замками, с ремнём посередине, с пряжкой… Тоже сообразили!

Взял я портфель, товарищам, конечно, спасибо сказал. И стал его на работу носить.

Портфель и правда оказался удобный, вместительный такой. И совсем не тяжёлый. Только вид с ним очень уж важный. Наверное, дорогущий портфель, думаю. Наверное, думаю, какой-нибудь там крокодиловый. Или бегемотовый. Вон весь в каких пупырышках! И пряжки так и сверкают!

Неудобно мне как-то с ним по улице ходить, кажется, будто все глядят на меня. Чего доброго, знакомые или ребятишки подумают: «Совсем дядя Федя зазнался, вон какой себе завёл портфелище!» Они-то ведь не знают, что я тут ни при чём, что мне его подарили.

А закинуть куда-нибудь тоже неудобно: всё же подарок. От товарищей!

Ну, думаю, один выход: надо этот портфель скорей износить.

И вот стал я новый портфель повсюду таскать: и в магазин за хлебом, и в прачечную за бельём, и даже в баню.

Однажды где-то в краске его перепачкал. Ничего, отмылся!

В другой раз попал в грозу. Ливень так и хлещет. Вымок я до нитки, чуть не заболел после.

Поставил ботинки сушить возле горячей батареи — скрючились, затвердели, потрескались. А портфель — прямо на батарею, и хоть бы что!

Год протаскал — ни царапинки. И так лукаво, так весело глядят на меня пупырышки, будто насмехаются.

Не утерпел я, спрашиваю товарищей:

— Из какой такой крокодиловой кожи этот ваш портфель, признавайтесь?

А они только смеются:

— Какая там крокодиловая! Да он из химической кожи, из искусственной…

Вот оно что! Оказывается, это никакой не крокодил! Просто раньше таких не умели делать. А теперь научились. Красивый он — верно, но вовсе никакой не дорогущий!

Ну, думаю, тогда ещё ничего. Тогда можно с ним и по улице.

А лучше бы он всё-таки был чемоданчиком. К чемоданчику я как-то больше привык.

Город, который будет

У меня есть друг. Он очень хороший. Только мы с ним так редко встречаемся! То он работает, то я. Он инженер, он химик. А я пишу книжки, значит — писатель. То я пишу, то он своим делом занят. Вот так.

Однажды я заболел и много дней никуда не ходил и не ездил, а только лежал в постели. Это очень скучно — болеть и лежать в постели. Я ничего не хотел есть. И мне иногда казалось, что я буду лежать так долго-долго, всё время. А за окном дул ветер и было холодно.

Тогда ко мне пришёл мой друг. Он открыл дверь и сказал:

— Я пришёл. Я хочу, чтобы тебе не было скучно. Когда людям скучно, они долго болеют. А я не хочу, чтобы ты болел.

Я сказал:

— Я тоже не хочу. Но вот болею. Мне бы сейчас клубники!

— Это хорошо! — обрадовался мой друг. — Это очень хорошо, что ты хочешь клубники. Я тебе обязательно принесу.

И он ушёл. А я подумал, он шутит: где найдёт он зимой клубнику.

Я лежал и слушал, как поёт за окном ветер. И думал: «Может быть, это даже хорошо, что я болею зимой, а не летом. Зимой крутит снег, холодно и никуда не хочется…»

А тут вернулся мой друг. Он очень спешил и запыхался. Он протянул мне целую чашку спелой клубники.

Я сказал:

— Клубника? Не может быть!..

Он сказал:

— Попробуй… Это ещё что! Завтра, если захочешь, я принесу тебе целых две чашки!

Я съел полную чашку клубники. Очень она была вкусная! И стал ждать, когда же придёт завтра.

Сначала пришёл синий вечер, и в комнате зажгли зелёную лампу.

Потом пришла ночь, и я крепко спал.

А когда пришло завтра и я проснулся, то почувствовал, что уже начинаю выздоравливать. И мне захотелось скорей повидаться с моим другом.

Он не обманул меня. Он никогда не обманывал. Он пришёл и принёс две полные чашки клубники и ещё большой красный помидор.

Я сказал:

— Помидор? Не может быть!..

Он сказал:

— Попробуй…

Я сказал:

— Где ты взял? Разве они растут зимой?

Он сказал:

— Растут! Я ездил за ними в один удивительный город. Поправляйся скорее, и мы поедем туда вместе.

Я не поверил. Я сказал:

— Расскажи мне про этот город.

— О, это очень удивительный город! — сказал мой друг. — Он совсем не похож на те, что ты видел. Для тех, кто хочет на лыжах, — там в любое время зима. А для тех, кому загорать, — жаркое лето. Там круглый год зреют яблоки и помидоры. Там стоят дома из стекла — красного, зелёного, синего, такие прозрачные, что сквозь них видно небо. И конечно, в этих домах живут хорошие люди — они никогда не ссорятся, не дерутся, а всегда помогают друг другу. Там никто никогда не болеет. А если вдруг и заболеет, то друзья принесут ему сразу столько помидоров и клубники, что он тотчас выздоравливает.

Мне очень понравилось, что рассказал мне мой друг. И я тихо засмеялся:

— Ты ведь всё это выдумал? Такого города нет.

— Да, такого города ещё нет, — согласился